В американском Сиэтле мистер Джек Блайндхаус (бывший российский подданый Челобитнов), угодил в автомобильную катастрофу. Гнусного перебежчика собрали по косточкам и полгода он провёл в дорогой клинике Сан-Франциско. Когда бледный Джек в корсете и с бамбуковой тростью ковылял к себе домой, ему в голову прилетел кирпич, выпавший из карниза высотного здания. Тяжёлый камень причинил Джеку ужасное ранение, несовместимое с его молодой жизнью.

– Булыжник – оружие пролетариата, – сказал Жбанков, узнав по своим каналам о трагической гибели Челобитнова. – Об этом ещё Шадр предупреждал.

По случайному совпадению, в это же время, генерал Жбанков и два его сотрудника получили награды за заслуги перед отечеством.

Космическая национальная идея выполнила свою миссию – помогла правящей партии выиграть выборы и закрепиться у власти. Теперь интерес к космосу стал понемногу затухать.

Депутата Филина не выбрали в очередную Думу. Он вернулся домой и снова стал простым слесарем, соответственно изменив своё отношение к жизни.

– Им хорошо там, в космосе, – говорил на перекурах бывший депутат. – Летают в своё удовольствие и на всём готовом. Сервелатом обжираются. А тут ишачишь, как лошадь за копейки, да ещё и зарплату задерживают!

– Главное, что плохо – водка дорожает, – поддерживали его коллеги, – и закуска – тоже.

Прав был классик – бытие определяет сознание.

Ток-шоу «Звёзды стали ближе» сошло с экранов и это кассовое время вновь занял Андрей Базаров. Он пригласил в студию Викторию Потеряеву и женщина, нимало не смущаясь, рассказывала о своих амурных делах с небожителями звёздного городка. Как и было задумано, Михаил Семухин усомнился в своей причастности к рождению ребёнка и в финале Базаров произнёс сакральную фразу:

– А теперь огласим результаты генной экспертизы!

Перед объективом камеры возникла статная женщина в деловом костюме. За спиной она прятала голубой пакет.

– Эксперт высшей категории Лузан Адель Викторовна, – представил её ведущий.

Эксперт мучительно долго распечатывала конверт, заглядывала внутрь его и, наконец, вынула сложенный вчетверо лист бумаги. Потом, как в замедленном фильме, женщина расправила документ и сказала:

– По результатам генной экспртизы…

Зал притих в нервном ожидании.

– … отцовство Михаила Семухина… подтверждается… на …

Камера прошлась по расширенным зрачкам заинтригованной публики.

– …девяносто семь и семь десятых процента!

Последовали аплодисменты и всеобщее ликование.

В течение месяца звёздная пара кочевала из одного шоу в другое и закончила турне в гастрономической программе «Смак». Там Виктория Потеряева готовила марсианский ужин, а пилот номер два шинковал овощи и закатывал «Оливье» в космические тубы.

На творческий гонорар молодые купили домик в Одинцово и жили в нём долго и счастливо.

«Земля в необъятных просторах космоса выглядит маленькой хрупкой песчинкой», – написал в своём дневнике штурман Плотников.

«В телескоп рядом с голубой планетой можно разглядеть крошечный серпик Луны», – сделал запись Ча Су Бок.

«Наша Земля размером с копеечную монету, – отметил командир Найдёнов. – Марс выглядит самой яркой звездой красного цвета»

– Нет ничего скучнее дневника космонавта, – говорил Плотников. – Даже у моряков больше впечатлений – там шлёпнет рыба хвостом, там пролетит чайка или появится в тумане остров. А у нас в окошке, как в пустом лукошке.

– Смотри внутрь себя, – посоветовал ему Саша.

– Это опасно, – ответил Николай. – Можно нажить кучу неприятностей на свою голову. Намедни мне снилась Потеряева со своей родинкой.

– Далась вам эта родинка, – сказал Ча Су Бок. – У Вики, например, красивые глаза есть…

– Не про вашу честь, – оборвал их командир. – Ни слова о женщинах!

День у космонавтов начинался с проверки систем корабля. Бортовые компьютеры опрашивали датчики космического поезда и выводили на экран ровные столбики цифровых данных: давление и температуру в отсеках, состав атмосферы и радиационный фон снаружи и внутри корабля. Потом космонавты тестировали собственное здоровье и два раза в сутки выстреливали в сторону Земли поток телеметрической информации.

Первые три месяца экспедиции прошли быстро. Потом наступила апатия и усталость. Уже приходилось заставлять себя крутить педали тренажёров, делать обязательные работы и проводить запланированные эксперименты. Давила холодная пустота за окном. Было тесно в замкнутом пространстве корабля. Космонавты почти не разговаривали. Стали раздражать невинные привычки коллег. Найдёнов неприятно шмыгал носом, у Плотникова постоянно уплывали носки и их притягивало к сеткам вытяжной вентиляции. Ча Су Бок часами плавал от одной переборки к другой, отталкиваясь от них руками и ногами. Это всех раздражало.

Крупных неисправностей не было. За время полёта вышел из строя один из вентиляторов жилого модуля и дважды «слетала» программа навигационного компьютера. Вентилятор заменил Ча Су Бок, мозги компьютеру вправил электронщик Плотников.

Самым большим происшествием стало попадание метеорита в стекло кормового иллюминатора. Камушек с булавочную головку оставил в калёном стекле чёткий след и взорвался в середине яркой снежинкой

Увидев царапину, Плотников сказал, налегая на «о»:

– Хорошо!

– Чему радуемся? – спросил Найдёнов.

– Это, Влад, как в анекдоте. Однажды Ленин с Горьким совершали променад и птичка накакала Горькому на шляпу. Горький и говорит: «Хорошо!»

– Чего ж тут хорошего, Алексей Максимович? – спрашивает Ленин.

– Хорошо, что коровы не летают.

– В точку! – засмеялся Ча Су Бок. – Но здесь летают булыжники и побольше коровы.

– Завтра проведём тренировку по герметизации корабля, – подвёл итог командир. – А сейчас поставим на стекло дублировку.

– Бережёного бог бережёт, – согласился Ча.

Через полгода Марс стал быстро увеличиваться в размерах. Саша часами смотрел в телескоп и делился своими впечатлениями:

– Вижу кратер Гейла! – объявил он, сверяясь с картой. – Вон, у той горы хорошее место для высадки десанта.

– Это гора Шарпа, – сказал командир. – Там и будет наш марсодром.

– Нужно посадить «Армату» как можно ближе к цели. Устроим янки поганки!

Найдёнов утвердил на колене массивный джойстик и отрабатывал на симуляторе посадку марсианского модуля. В день он совершал десять упражнений и добивался, чтобы каждое из них завершалось плавным приземлением. Тренажёр устраивал пилоту разные пакости – произвольно отключал систему стабилизации, затемнял экран вихрями песчаной бури или сбивал с курса порывами ветра. Реагировать на вводные нужно было мгновенно и при этом внимательно следить за расходом топлива, высотой и скоростью полёта виртуального модуля.